Выложено 14 февраля 2010
Последние добавления 7 октября 2011
|
Андрей Чернов ФЕДОР КРЮКОВ –
«ТИХИЙ ДОН» Материалы к параллельному словарю
диалектизмов, речевых клише и авторских тропов.
Первая тысяча примеров Некоторые слова и словосочетания, введенные в литературный обиход, возможно, и попавшие в «Донские рассказы» Простонародные
вербальные искажения,
совпадающих в прозе Крюкова и в ТД
Цитаты из «Слова о полку Игореве» Графическая передача экспрессии Графика междометийНекоторые слова, отсутствующие в 8 части
ПРЕДИСЛОВИЕ – Вы чего, по крайне мере, ищете? – спрашивает
Семка. – Книг и прокламаций. – Книг не то что волшебных, а и церковной печати не
имею... Проталмаций – и подавно: я – неграмотный. – В сам-деле, неграмотный? – А то шучу, что ль? – Так чего ж ты не говорил раньше, черт? Давно бы
сказал, а то время лишь провели... И молчит же, дубина!.. – Да вы бы спросили… – Да-а, вас, чертей, наспрашиваешься! Садись! Все
равно: велено арестовать... Федор
Крюков. Старая левада. Диалектных параллелей прозы Крюкова и «Тихого Дона»
хватит для составления краткого словаря донских говоров. Сложим однако в ту
же копилку аукающиеся друг с другом поговорки, идиомы и «образные параллели»
– авторские тропы. Ростовский филолог М. Т. Мезенцев (1938–1994) заметил: «Творческая особенность Ф. Д.
Крюкова заключалась в том, что очень многие детали – сравнения, метафоры,
образные слова и выражения, короткие эпизоды, явившиеся подлинными находками
большого мастера слова, использовались им неоднократно в нескольких
произведениях. Чаще всего находка появлялась в очерке, затем обнаруживалась в
рассказе, перекочевывала в повесть»[1]. Один из героев повести «В глубине»
откровенничает: «Не стану скрывать: взяткой пользовался...
один-единственный раз в жизни, писарем еще был в полку: жидок-подрядчик
положил тайком рублишко в карман... ну, сознаюсь – воспользовался»
(Русское Богатство, 1913. № 5 С.152). А в рассказе «Тишь» ему вторит
полицейский Мордальон: «– Деньгами за всю жизнь попользовался только одним
рублишком... от жида... И то – когда еще писарем был в полку – дело
военное» (Русские записки, 1914. № 2. С. 18). Мезенцев привел
несколько десятков параллелей прозы Крюкова с «Тихим Доном». Среди них встречаются
и нетривиальные. К примеру, в очерке
Крюкова «На Тихом Дону» (1898) молодой казак пристает к казачке: «– Пусти...
Пусти, тебе говорят, а то зашумлю...» В ТД Аксинья – Григорию: «– Пусти.
– Помалкивай. – Пусти, а то зашумлю». Согласно электронному «Национальному
корпусу русского языка», глагольная форма «зашумлю» до «Тихого Дона, да и
после него, в русской литературе востребована не была. (Тексты Ф. Д. Крюкова НКРЯ стал обсчитывать 31 мая 2011 г.) Единичное совпадение такого рода может быть или
случайностью, или заимствованием из общего источника. Однако когда счет идет
на сотни и даже тысячи «совпадений», следует говорить о единстве идиолекта.
(Идеоле́кт – вариант языка, используемый одним человеком.) А,
значит, и об авторском единстве. Так и в случае со многими метафорами ТД перед нами всего лишь
художественное развитие одной из постоянных крюковских тем. То есть и тут мы
имеем дело с текстами одного автора. Откликаются в «Тихом Доне» и локальные сюжеты
крюковской прозы. Описанный в романе (ТД: 4, II, 20–21) микросюжет обыска неумеющего
читать казака, изводящего крамольные книги на курево, или с той же целью
поднявшего прокламацию (см. ОБЫСК У
НЕГРАМОТНОГО…) находим в четырех
текстах Крюкова: Крюков. «Мельком». 1911; «Будни»; «Старая левада»;
«В глубине» (V. Новое. 1913). Это же относится и к ситуации с
выбраковкой генералом (или войсковой комиссией) приведенного казаком
строевого коня («Шквал»), к
торжественной встречи депутата или генерала (при этом в обоих случаях, когда
толпа поднимает героя на руки, один из персонажей вцепляется в его сапог;
вновь «Шквал»), и к способу борьбы
с вшами – расстелить одежду на полу, или на другом ровном месте, и катать по
ней бутылкой («Около войны») и т.
п. Зеркальны ситуации волшбы и «наведения порчи», изнасилования отцом дочери,
избиением казака неверной жены, попытки суицида, смерти казачки после
сделанного повивальной бабкой аборта. Но главное, – это совпадение не самих локальных
сюжетов (они-то взяты из жизни), а подробностей. Банален микросюжет «парни
заигрывают с девками», но и романе, и в рассказе «Без огня» не зря сообщается, что происходит это в церковной ограде. Вот и вшей давят не просто бутылкой «на ровном
месте» или «на полу», но уточнен, как будто это имеет какое-то особое
значение, цвет бутылки – одном случае
она зеленого стекла, а в другом черная. Заметим еще, что иные из упомянутых в романе реалий,
и даже метафор, просто не понять без параллельного описания в прозе Крюкова.
См., к примеру, статьи ЛЯЗГНУЛИ ЖЕЛЕЗНЫЕ СКОВОРОДЫ; ОСТРАЯ СПИНА; СЛОВЕСНОСТЬ. Говорящих деталей, свидетельствующих о
принадлежности «Тихого Дона» Федору Крюкову,
множество: «Краев,
наклонившись над столом, рисовал на газетном листе голову лошади. Кузнецов
следил за его рисунком и шептал: – А
голых женщин не можете? Нарисуйте
мне: смерть люблю» («Новые дни». Гл. XIII). – «Чубов
лежал на кровати и, вслушиваясь в голоса разговаривающих, рассматривал
прибитый к стене, пожелтевший от табачного дыма рисунок Меркулова:
полуголая женщина, с лицом Магдалины, томительно и порочно улыбаясь, смотрит
на свою обнаженную грудь.<…> – Вот хорошо-то! –
отрываясь от рисунка, воскликнул он…» (ТД: 4, I, 11). В
предлагаемом ниже наброске словаря учтены те совпадающие вербальные элементы и
синтаксические конструкции, которые встречаются у Крюкова (проанализировано
около 150 газетных заметок, очерков, рассказов и повестей) и в «Тихом Доне». Наша работа не претендует на полноту. Скрупулезный
научный свод параллелей – дело будущего. В слованых статьях, как правило, сначала следуют
примеры из Крюкова (с указанием произведения), а потом из ТД. Если в статье читатель обнаружит
лишь один пример, это значит, что мы имеем дело с полным совпадением
вербальной формулы. Помета ****
означает, что перед нами уникальный диалектизм, ранее не зафиксированный в
литературных текстах и впервые встречающийся в прозе Крюкова (то есть до 1920
г.), а вторично в ТД; (Проверка
производилась по электронному «Национальному корпусу русского языка»). ***
– авторский троп или сближение разных диалектных параллелей, а также
совпадение контекстов или совпадающий дополнительный вербальный элемент; **
– цитата или реминисценция (в том числе и на уровне поговорки, пословицы или мо); *
– редкий диалектизм или редкая форма слова (например, «притуляться»,
«намале’», «прилабуниться»). Если слово обладает несколькими перечисленными
признаками, то маркируется по тому случаю, который помечен бо’льшим числом
звездочек. (Так у слова калеч не *, а ****,
поскольку в таком виде оно до ТД
обнаружено в литературных текстах лишь у Крюкова.) Тривиальные клише вроде «толпился народ», «полное
доверие», «хуже не будет», «охватить кольцом», «колючие мурашки», «веселый
день» и т. п. – игнорировались. Знак «–» перед словом указывает на то, что параллель
к этому примеру в ТД или у Крюкова
не обнаружена (или пока не обнаружена, поскольку еще не все тексты Крюкова
выделены, а среди наследия Шолохова изучены только варианты ТД по одному
изданию и не проанализированы другие произведения, вышедшие под его именем). Цитаты из «Тихого Дона» даны по изданию: Шолохов М. А. [Тихий Дон: Роман в четырех книгах]. // Шолохов М. А. Собрание
сочинений: В 8 т. – М., 1956–1960: http://feb-web.ru/feb/sholokh/default.asp?/feb/sholokh/texts/sh0/sh0.html Рукописи Шолохова: Отдел рукописных и книжных
фондов Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН. Ф. 143. (Фонд М. А. Шолохова),
оп. 1, ед. хр. 4. http://next.feb-web.ru/feb/sholokh/default.asp Большой толковый словарь Донского казачества. М.,
2003: http://newstar.rinet.ru/~minlos/RussianDialects/Bol%20tolk%20slovar%27%20don%20kazachestva.pdf Анализ параллелей см. в статье «Запрещенный классик»
в разделе «О Федоре Крюкове». http://fedor-krjukov.narod.ru/o_KRJUKOVE/Chernov_o_KRJUKOVE.htm Ряд убедительных доказательств и параллелей см. на
сайте Алексея Неклюдова: Некоторое число параллелей (впрочем, далеко не
всегда безупречно трактуемых автором) см. здесь: http://www.dm-dobrov.ru/publicism/don/don-6.html А.
Ч. АН – исследователь «Тихого Дона» Алексей Неклюдов. Брокгауз – Энциклопедический словарь изд.
Ф.А. Брокгаузом и И.А. Ефроном. Петербург, 1890–1907. БСЭ – Большая советская энциклопедия. Даль – Словарь живого великорусского языка В. И. Даля. ДС – Большой толковый словарь Донского казачества. М.,
2003. Ефремова – Новый толково-словообразовательный словарь русского
языка под ред. Т. Ф. Ефремовой. 2000. Казачий словарь-справочник. Т. 1–3. Кливленд, Сан.
Ансельмо. 1966 – 1970: http://www.cossackdom.com/enciclopedic/encyclopedic.htm Крысин – Крысин Л.
П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998. М – Миртов А. В. Донской словарь. Материалы к изучению
лексики донских казаков. Ростов-на-Дону, 1929. ММ – московский филолог М. Ю. Михеев. Ожегов – С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь
русского языка. Крюков – Федор Дмитриевич Крюков. НКРЯ – электронный «Национальный корпус русского языка» (2003–2011): http://ruscorpora.ru/search-main.html ПЦ – роман «Поднятая целина». ССРЛЯ – Словарь современного русского литературного
языка: В 17 т. М.–Л.1948–1965. СРНГ – Словарь русских народных говоров: http://iling.spb.ru/vocabula/srng/srng.html СЯШ – Словарь языка Михаила Шолохова. Автор проекта и
главный редактор Е. И. Диброва. М., 2005. СР – московский исследователь С. Л. Рожков. ТД – роман «Тихий Дон» Трубачев – Этимологический словарь славянских языков. Праславянский
лексический форнд. Вып. 27. Под редакцией академика О. Н. Трубачева. М.,
2000. http://etymolog.ruslang.ru/doc/essja27.pdf Ушаков – Толковый словарь
Д. Н. Ушакова. Фасмер – Этимологический словарь
Фасмера. М., 1964–1973. rulib.info –
Толковый словарь ruLib.info http://www.rulib.info/default.htm Три цифры в скобках после цитат из ТД
последовательно обозначают номер части (не тома!), главы (римская цифра) и
страницы. Внимание! На 31 мая 2011 г. в НКРЯ 282 115 текстов (341 468 688 словоупотреблений).
Поскольку формирование корпуса не завершено, ожидается появление новые
параллели. В
дневнике убитого студента на с. 3/8 вставки вместо «без некоторых»
читается «без нИкоторых». Однако «е» не только под ударением,
оно еще и графически нисколько не похоже на «и». Все разъяснится, если мы
вспомним, что слово «некоторый» писалось через «ѣ».
«без нИкоторых». 3/8 вставки Несколько примеров замены ятя на «ы» (и наоборот)
обнаружил в рукописи Шолохова Зеев Бал-Селла: «белка» вместо «былка»; «мны» (!) вместо «мне»; Итак, мы имеем дело со списком с протографа, в
котором наличествовал не понятый переписчиком в ряде случаев ять. А поскольку
переписчиком был сам Шолохов, выходит, что писателя Шолохова в природе просто
не существовало. Подробнее: http://chernov-trezin.narod.ru/maroderSHOLOHOV-1.htm ПОПАВШИЕ
В «ДОНСКИЕ РАССКАЗЫ» ИЛИ В «ТИХИЙ ДОН» И
ПРЕТЕНДУЮЩИЕ НА ТО, ЧТО ОНИ ВВЕДЕНЫ В
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБИХОД ФЕДОРОМ КРЮКОВЫМ (список
уточняется по НКРЯ и другим источникам) п/ж – наиболее значимые примеры БАЗОК (маленький баз);
БРИЦА; ВАКАН; ВАТЛАТЬ; ВЗВОЛДЫРЯТЬ (у Крюкова в значении ‘вспылить’); ВСЧЕТ (предлог); ГАМУЗОМ; ГЛЯ-КА; ГОЛОС
(аргумент); ГОЛЫЗИНА; ГУНЬЁ; ДЕЛЯНА; ДУРНОПЬЯН;
ЕНДОВА; ЕРОПЛАН; ЖАЛКИЙ (милый, дорогой); ЖАЛКОВАТЬ; ЖАЛМЕРКА; ЖИЗНЯ; ЗАБУРУННЫЙ; ЗАГРОЗИТЬ; ЗАЖМУРКОЙ И ЗАЖМУРКИ; ЗАМСТИЛО (и «замстить»); ЗАПЕСНЯЧИТЬ; ЗАРЕМИЗИТЬ (кого-либо, но не себя); ЗАТИШЕК; КАЗАЦТВО; КАНУННИЦА;
КАПРЫЗНЫЙ; КВЕЛИТЬ; КЛЁКЛЫЙ; КРАСНОТАЛ; КРАСОВАТЬСЯ (в знач. ‘любоваться’;
орловск); КУГА/КУГА ЗЕЛЕНАЯ (о
молодом казаке); КУЛАГА; КУМЫЛГА (речка, впадающая в Хопер); КУРГАШЕК;
ЛИБИЗАЦИЯ/НАБИЛИЗАЦИЯ и НИБИЛИЗОВАННЫЙ;
ЛОБОВОЙ (первоочередной);
МАШТАКОВАТЫЙ; МОРЩЁНЫЙ; НАКЛЁСКА; НЕМО
(‘глухо’); НЕ СОЗНАЮ (’не признаю’); НУТРЁ; ОВСЮК/ОВСЮГ; ОГАРНУТЬ/ОГАРНОВАТЬ; ОХЛЮПКОЙ; ОЧУНЕТЬСЯ; ПЕРЕВСТРЕНУТЬ (нет в ДС
и в СРНГ); ПЕСТАЯ; ПОВИТЕЛЬ; ПОДГОЛАШИВАТЬ; ПОДЖИЖКА; ПОДЖИТЬСЯ; ПОДХОДИМО/ПОДХОДИМЫЙ;
ПОЛОХНУТЬСЯ; ПОЛСТОВАЛ/ПОСТОВАЛ;
ПОЧУНЕТЬ/ПОЧУНЕТЬСЯ; ПРИКЛАДОК; ПРИСУЧИВАТЬСЯ; ПРИХВАЧЕННАЯ ЖАРОЙ
ПШЕНИЦА/ХЛЕБА; ПРОКУДЛИВЫЙ/ПРОКУДНОЙ; ПРОХОЖДЕНИЕ
(как похождения); РАСТЕЛЕШИТЬ/ТЕЛЕШИТЬ;
РЖАВЬ; РОЖАК; СЕМАК; СЛУЖИВСКОЙ;
СМИКИТИТЬ; СОМЯКА; СПУСТИТЬ (отпустить); ССЛАНИВАТЬ
(в незафиксированном в словарях значении ‘бить; бросать’); СТРАМА;
ТЯГУЛЁВКА; УЛЕШ
(«на улеши», хотя по словарю должно быть «на улежи»); УСЫНОК; ФУЛИГАН/ФУЛИГАНИТЬ; ФУРЧАНИЕ; ЧУЖБИННИК; ШАРОВАРИТЬСЯ; ШИБАТЬСЯ
(бросаться); ШУМНУТЬ. Свежие (не
зафиксированные до 1920 г.) эпитеты к слову «голос»: ГУНДОСЫЙ; ПЕРХАЮЩИЙ; ПОНУКАЮЩИЙ. Пользуюсь случаем выразить благодарность блогеру tervb, внесшему ряд исправлений и дополнений
в электронную версию «Материалов». ПРОСТОНАРОДНЫЕ ВЕРБАЛЬНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ,
СОВПАДАЮЩИЕ В ПРОЗЕ
КРЮКОВА И В ТД:
АВСТРИЦКИЙ (в ТД в речи
русина: нихт австриц); АГРОМАДНЫЙ /ТД/ – АГРОМАДНЕЙШИЙ; АНТИРЕСНО
– АНТИРЕС /ТД/ – АНТИРЕСНО; АНТОМАБИЛЬ /ТД/ – МОВТОБИЛЬ и НЕФТОНОБИЛЬ; АНТИЛЕРИЦА
– АНТИЛЕРИЯ /ТД/; АПОЛЕТЫ – ЕПОЛЕТЫ
/ТД/; АРИХМЕТИКА; АРХИРЕЙ; БАТЮНЯ –
БАТЯНЯ /ТД/; БОНБА; ВДАРИТЬ (ударить); ВООБЧЕ; ВОРЯГА; ВСТРЕЛ (т. е.
встретил); ВСУРЬЁЗ; ГЛЫБКО – ГЛЫБОКИЙ
/ТД/; ГОЛЕНИЩА
(ед. ч. ж. р. вместо ср.); ДОЛЖОН; ДОХТОР /у Крюкова еще и ДОХТУР/; ЕРОПЛАН; ЕТАП – ЕТАПНЫЙ /ТД/; ЖИВОТНАЯ
(животное); ЖИЗНЯ; ЗАПРЁГ; ИДЕ (где); ИСДЕЛАТЬ; ИСДЕЛАТЬСЯ; КАЖНЫЙ; КАПРЫЗНОЕ – КАПРЫЗНОСТЬ /ТД/; КОНДР- (вместо латинского «контр-»);
КЭЭК/КЭК /ТД/ (как);
ЛИБИЗАЦИЯ и НАБИЛИЗАЦИЯ –
НИБИЛИЗОВАННЫЙ /ТД/; ЛЕВОЛЬВЕРТ/ЛИВОЛЬВЕРТ/ЛИВЕЛЬВЕРТ
и ЛИВОРВЕРТ /ТД/; МИТРИЙ И МИТРИЧ; НАДЁЖА; НАЙМАЕТ (нанимает) – НАЙМАЕШЬ (нанимаешь) /ТД/; НАПУЖАТЬ; НУТРЁ;
ОБНАКОВЕННО; ОБЧЕСТВО; ОДЁЖА; ОДНАЧЕ; ОКРОМЯ; ОРЕПЕЙ (репей); ОСЛОБОНИТЬ;
ОФИЦЕРЬЁ; ПАТРЕТ; ПАШЕНИЧКА –
ПАШАНИЦА /ТД/; ПЕРЕВСТРЕНУТЬ; ПИНЖАК; ПОМОЧЬ
(помощь); ПОТЕКЁТ; ПРИМАТЬ (принимать); ПРОЗДРАВЛЯТЬ; ПРОЙТИТЬ; ПРОСЛЫХАЛ;
ПРОХОЖДЕНИЕ (как похождения); РЕСТОВАННЫЙ (арестованный) – РЕСТОВАТЬ /ТД/; РУКОМЕСЛО
(ремесло); РУПЬ; САЛТАН (о турках); СВОВО (своего); СКРОЗНОЙ – СКРОЗЬ /ТД/; СКУС
– СКУСНЫЙ; СМЁРТНАЯ КАЗНЬ; СОБЧАТЬ
– СООБЧАТЬ /ТД/; СОМЯКА; СПОТЫКАЮЩИЙСЯ ГОЛОС… ПО СКЛАДАМ; СТАРЫЙ ПРИЖИМ;
СТРАМА; СТРУМЕНТ; СУМЛЕНИЕ –
СУМЛЕВАТЬСЯ /ТД/; СУМНЕНИЕ; СУРЬЁЗНО; ТАПЕРЯ/ТЕПЕРИЧА/ТЕПЕРЯ;
ТИТОР (ктитор – церковный староста); УЙТИТЬ; УПОКОЙНЫЙ – УПОКОЙНИК /ТД/; УРЕЗАТЬ (врезать); ФАТЕРА; ФЕРШАЛ; ФУЛИГАН – ФУЛИГАНИТЬ /ТД/; ЦЕРКВА;
ЧИЖАЛО; ЧИЖОЛЫЙ; ШЕШНАДЦАТЬ; ЭНТИ; ЭНТО; ЭНТОТ…; ЮНКАРЯ – ЮНКЕРЬЯ /ТД/.
(заголовки
словарных статей) Кто способен защитить поэта, у которого украли
книгу? Только его собственная поэтика. Ниже – первая
сотня авторских метафор и характерных вербальных конструкций Федора Крюков,
попавших из его очерков и рассказов в «Тихий Дон». Уникальность данных
примеров проверена по электронному Национальному корпусу русского языка. АРБУЗ – ГОЛО/КОРОТКО ОСТРИЖЕННАЯ ГОЛОВА БЕЛАЯ КОЛОКОЛЬНЯ В ЗЕЛЕНОЙ ПЕНЕ/МАРЕВЕ САДОВ БЕЛЫЙ
ЛОПУХ ГОЛОВНОГО УБОРА БОНДАРСКИЙ
КОНЬ (бочка) БРЫЗЖУЩЕЕ ФЫРКАНЬЕ БУРЬЯН.
СТАРЫЙ КОРИЧНЕВЫЙ БУРЬЯН И
КОРИЧНЕВЫЙ СТАРЮКА-БУРЬЯН ВЕЕРОМ РАЗБЕГАЮЩИЕСЯ (разбежаться в разные стороны) ВЗМЕСИТЬ ГРЯЗЬ В ОКНЕ ОГОНЬ ВИСЯЧЕЙ ЛАМПОЧКИ (взгляд с улицы) ВОРОБЬИ В КУЧЕ ХВОРОСТА И РЕБЯТИШКИ, КАК ВОРОБЬИ ВЫСМОРКАТЬСЯ В РУКУ И ВЫТЕРЕТЬ ПАЛЬЦЫ О ПОЛУ… ГЛЯДЯ НА
КРУГЛЫЙ, ОБТЯНУТЫЙ ЖИВОТ (про
крамолу) ГЛЯНЦЕВИТО-ЧЕРНЫЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ПИДЖАК/ФУРАЖКА ДИКОВИНЫ
ОБЛАКОВ И ЗАДУМАВШАЯСЯ КУРИЦА ДУБОВЫЙ
КРЕСТ ЗАСЛУЖИТЬ (контекст
иронический) ДУРНОПЬЯН
С БЕЛЫМИ ЦВЕТАМИ ЖАР УПАЛ.
ЛАСТОЧКИ ЗАЧЕРТИЛИ ЖНИВЬЕ–ЩЕТИНКА–ВЕТЕР ЖУРАВЛИНЫЙ ШАГ ЗАПАХ
КРЕПКОГО ПОТА ЗАПАХЛО
ВЛАГОЙ, СВЕЖЕСТЬЮ… КРИК КОРОСТЕЛЯ – ПАХНЕТ
ВЛАЖНОЙ ТРАВОЙ… СЫРОСТЬЮ… КРИЧАТ
КОРОСТЕЛИ ЗАПАХ НАВОЗА
ВОЗБУЖДАЮЩИЙ/СМАЧНЫЙ ЗЕЛЕНОЕ ЗОЛОТЦЕ/ЗОЛОТАЯ ПРОЗЕЛЕНЬ ЗЕЛЕНО-СЕДОЙ ЗЕЛЕНЫЕ
ОБЛАКА ДЕРЕВЬЕВ ЗЕЛЕНЫЙ
ИСКРЯЩИЙСЯ СВЕТ ЛУНЫ/МЕСЯЦА ЗИПУННЫЕ
РЫЦАРИ ЗУБЧАТАЯ
СПИНА ОБЛАКОВ/ТУЧ ИСПУГАВШАЯСЯ ЛОШАДЬ И ТЕНЬ КИЗЁЧНЫЙ ДЫМ И ПЯТНА КУРЕНЕЙ КЛОЧЬЯ
ТУМАНА, КАК СРЕБРОТКАНЫЕ РИЗЫ – СЕРЕБРИСТАЯ
ПАРЧА ТУМАНА КРАСНЫЙ
ВАГОН (кровавая артерия страны и
пасть смерти) КУРЕВО СЛЕПЯЩЕГО ЗНОЯ, а также ЗНОЙ И КУРЕВО КУРОПАТКА
И ПЕРЕПЁЛКА – (о низкорослой человеческой фигурке) ЛАСТОЧКИ
ЗАЧЕРТИЛИ ЛИЦО КАК
ГОЛЕНИЩЕ САПОГА ЛЯЗГНУЛИ БУФЕРА ВАГОНОВ – ЛЯЗГНУЛИ ЖЕЛЕЗНЫЕ СКОВОРОДЫ (о том же) МЕДНО-КРАСНЫЙ
ЗАКАТ МЕДОВЫЙ
ЗАПАХ ЦВЕТОВ ТЫКВЫ С ОГОРОДОВ МЕЖДУ
РЕБЕР АРБЫ МЕРНО ЖЕВАЛИ ЛОШАДИ/ЛОШАДКИ МЕРНО ЖЕВАЛИ СЕНО МЕТАМОРФОЗЫ КВАДРАТНОГО ЛИЦА (вширь и вдлинь) МНОГОГЛАЗАЯ МАССА/ТОЛПА МОРЩИНЫ ОВРАГОВ И ОКОПОВ НЕМОРГАЮЩИЙ
ВЗГЛЯД НОЧНЫЕ БАБОЧКИ, КАК СНЕГ ЛЕТЯЩИЕ НА ОГОНЬ ОБЛАКА/СОЛНЦЕ,
КАК С ПОХМАЛЬЯ ОБЫСК У
НЕГРАМОТНОГО. КРАМОЛА НА КУРЕВО ОРАНЖЕВАЯ
ЗАРЯ/ОРАНЖЕВАЯ ЗАРНИЦА ОСПА НА
ЛИЦЕ ЗЕМЛИ ОСТРАЯ
СПИНА ОТСЛОНИТЬ/ОТСЛОНИТЬСЯ
(о часовом) ПАРНИ В
ЦЕРКОВНОЙ ОГРАДЕ ЗАИГРЫВАЮТ С ДЕВКАМИ ПЕРВОБЫТНЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ – ПЕРВОБЫТНАЯ РАСТИТЕЛЬНАЯ
ЖИЗНЬ
ПЕРВЫЙ
ПОЕЗД С ПЛЕННЫМИ ПОЛОГОЕ
СОЛНЦЕ/МЕСЯЦ ПОЧМОКИВАТЬ…
Н-НО… ПРИЗЕМИСТАЯ ФИГУРА В НОВЕНЬКОМ РАССТЕГНУТОМ ПАЛЬТО ПРОСЕДЬ ПОЛЫНИ ПРЫЖОК
ЧЕРЕЗ ДЫШЛО ПРЯНЫЙ
ЗАПАХ ПРЕЛИ ПУЛИ КАК
ГОРОХ ПУЛЯ И
СНАРЯД КАК БУРАВ ИЛИ СВЕРЛО ПУЖАТЬ ЯПОНЦЕВ И НЕМЦЕВ ПЫЛЬ/КУРЕВО МЯКИНЫ И ЗАПАХ ПШЕНИЦЫ/ХЛЕБА ПЫЛЬНАЯ
БАГРЯНАЯ ЗАРЯ ПЫРСКАЛИ
ЛОШАДИ/КОНИ… РАЗНОМАСТНАЯ
И РАЗНОВОЗРАСТНАЯ ТОЛПА (на
вокзале) РАЗУТЬ
ГЛАЗА НА ОГОНЬ РАКЕТА…
НЕСКОЛЬКО СЕКУНД… ТЕМЕНЬ НОЧИ РАСПРОСТЕРЛИ
УЦЕЛЕВШИЕ ВЕТВИ, БЕЗ СЛОВ ВЗЫВАЯ – БЕССТЫЖЕ
ЗАДРАВ ТОЩИЕ НОГИ, БЕЗГОЛОСО ВЗЫВАЯ РЕЖУЩИЙ СВИСТ РЕКА ИЛИ
ОЗЕРО КАК ИЗОГНУТОЕ/ВОГНУТОЕ ЗЕРКАЛО САПОГ
ДЕПУТАТА/САПОГ КОРНИЛОВА – (держаться/схватиться за сапог кумира, которого
несут на руках) СЕМИПАЛАТИНСКАЯ
ПЕРЕПИСКА – (начиная с Достоевского,
Семипалатинск – знаковая мета ссылки) СЕРЫЕ
ШИНЕЛИ – (пехота как
поток смолы серых шинелей и как серошинельная кровь) СКОПЧИНЫЙ
НОС – (по форме носа небольшого
ястреба) СОХАТЫЕ
ДУБЫ (ТД) – ВЕТКИ
РОГАТЫХ ДИКИХ ЯБЛОНЕЙ И… ДУБНЯЧКА СПОТЫКАЮЩИЙСЯ
ГОЛОС… ПО СКЛАДАМ СРЕЗАННЫЙ
МЕСЯЦ КАК ГОРБУШКА ХЛЕБА/ЛОМОТЬ ДЫНИ СТОНУЩИЙ КРИК/КЛЕКОТ ПТИЦЫ + СВИСТ (КРЫЛЬЕВ) СТУКАЛИСЬ ВЫСТРЕЛЫ/ЗАСТУКАЛИ ВЫСТРЕЛЫ СУРЕПА И ГОРЧИЦА/ГОРЧУК СИЗЫЙ ПОЛЫНОК И СМЕРТЬ ТЕЛЕГРАФНЫЕ СТОЛБЫ УХОДИЛИ ТЕЛО, КАК
ВСХОЖЕЕ (ИЛИ НЕВСХОЖЕЕ) ТЕСТО ТОСКУЮЩИЕ ПЕРЕЛИВЫ ГОЛОСА/ТОСКУЮТ БАСЫ ТРОНУТОЕ
ОСПОЙ ЛИЦО И ЧЕРНЫЕ ГЛАЗА ТУПОСТЬ И ГЛУПОСТЬ КАК ТУПОСТЬ И ГЛУПОСТЬ БЫКА УБАЮКИВАЮЩИЙ, ПОКАЧИВАЮЩИЙ ВАГОН (и перестук колес) УЗКИЙ
УСЫНОК УПЕРЕТЬСЯ
(ИЛИ ОСТАНОВИТЬ) УПРЕКАЮЩИМ ВЗГЛЯДОМ УСЫ С
ПОДУСНИКАМИ И СИЗОЕ ЛИЦО/НОС УЩЕРБЛЕННЫЙ
МЕСЯЦ ХОХЛАТЫЙ ЧИБИСОК/ЧИБИС + БОЛОТЦЕ/ОЗЕРЦО ХРЯСТЕЛ/ХРЯСТНУЛ
ПЛЕТЕНЬ ЦЕПКАЯ
ПОВИТЕЛЬ С РОЗОВЫМИ ЦВЕТАМИ ПЕРЕПЛЕЛА ЧАВКАНЬЕ/ЧМОКАНЬЕ КОПЫТ ПО ГРЯЗИ ЧЕРНЕЙ
ЧУГУНА ЧЕРНЫЕ
ПЯТНЫШКИ НА БЕЛОМ (избы или люди) ЧИБИС В
КУГЕ И ПЕСНЯ ЧУЧЕЛО НА
БАХЧЕ/БАХЧЕВОЕ ЧУЧЕЛО ШЕЛЕСТ КОЛЕС ПО ГРЯЗИ И ШИПЕНИЕ ВОДЫ ИЗ-ПОД КОПЫТ – ШИПЕНЬЕ СНЕГА ПОД ПОЛОЗЬЯМИ ШЛЁПАТЬ В ЛАДОШИ ШОКОЛАДНЫЕ
ПЯТНА – (пятна шоколада и
шоколадные пятна грязи – мета смерти)
ШУМ НА
МАЙДАНЕ ЗАМЕТНО НАЧАЛ ПРИТИХАТЬ. ОН ПОХОДИЛ ТЕПЕРЬ НА ЖУЖЖАНИЕ ПЧЕЛ В УЛЬЕ/ МАЙДАН, КАК ПЧЕЛЬНИК, ПОЛНИЛСЯ ТИХИМ ШУМОМ ШУТЕЙНО ГОВОРИТЬ ЩЕГОЛИХА И ЕЕ ПЛАТОК ЩИПАВШИЙ СЕРДЦЕ СТРАХ И ЩИПЛЮЩИЙ ХОЛОДОК СМЕРТИ См. в
словаре на соответствующие буквы. обнаруженные у Крюкова, а также в ТД
или в «Донских рассказах» АРАПА СТРОИТЬ/ПРАВИТЬ; БЕЗ НЕСТЕРА ДЕСЯТЕРО; БЕЗО ВСЯКИХ; БЫКАМ ХВОСТЫ КРУТИМ; БЫК НА КАЗАКА, КАЗАК НА БЫКА; ВЫШЕ СБРУИ/ТОГО-СЕГО НЕ ПРЯНЕШЬ/НЕ ПРЫГНЕШЬ; ДА РАЗИ МЫСЛЕННО?; ДЕЛО ТЕЛЯЧЬЕ; ДЮЖЕ СКУЧИТЬСЯ; ЗА ЗДОРОВО ЖИВЕШЬ; КАК ДОЖДЬ ОСЕНЬЮ; КАК ЖУКИ В НАВОЗЕ КОПАЕМСЯ/РОЕМСЯ (вторично у Житкова в 1924); КАК РЖА ЖЕЛЕЗО; МОЛОКО НА ГУБАХ НЕ ОБСОХЛО (а уже на баб засматривается); НА ЧЁРТА НУЖЕН; НОГИ С ПАРУ СОШЛИСЬ; НЕ КРУГЛО; НЕ СТОИ!; НЕ ШУРШИ!; НИЧЕГО НЕ ПОПИШЕШЬ; ПЛАВАТЬ ПО-ТОПОРОВОМУ; ПОДНЯВШИЙ МЕЧ ОТ МЕЧА И ПОГИБНЕТ; ПОДПЛЫТЬ КРОВЬЮ/РУДОЙ (вторично у Артема Веселого в 1924–1932); ПОДХОДИ/ПРИХОДИ ВИДАТЬСЯ; ПОКАЗАТЬ РАЗВЯЗКУ; ПОКОС ПОДОШЕЛ; ПО НОЗДРИ (вторично у Шкловского в 1923); ПОПОРТИТЬСЯ (неизлечимо заболеть. О ребенке); ПОСТАВИТЬ НА ПОСТАВ; ПРИПАЛО ПОБЫВАТЬ; ПЬЯНЕЙ ГРЯЗИ (вторично у Артема Веселого в 1924–1932); РОГ С РОГОМ; РЯД РЯДОМ; СГРЕБСЯ И ПОШЕЛ/СГРЕБСЯ ДА УШЕЛ; СНУ НЕТ/СНУ НЕТУ; ТОПТАТЬ/ИСТОПТАТЬ ТРАВЫ; ТРИЖДЫ АНАФЕМА; ЧТО ПОТОПАЕШЬ, ТО И ПОЛОПАЕШЬ/ ЧТО СПРОМЫСЛИШЬ – ТО И ПОЛОПАЕШЬ; ШИБНУТЬ ОМРАКОМ/ОМОРОКОМ; ЭЙ, ПОГОДИ-КА; ЭТО НЕ САЛО… ОБОМНЕТСЯ/ОТОМНЕТСЯ БОГОРОДИЦКАЯ/БОГОРОДИЦЫНА
ТРАВКА Тимьян ползучий (обыкновенный) (Thymus serpyllum L.)
– богородская трава, богородицына травка, чепчик богородишный, чабер, чебор,
чебр, чербец, чабрец, чобрик, фимиамник, шебер, душевик, седник, крейдовник,
тимьян и др. Название дано по цветам, напоминающим о цвете риз
(мафория) Богородицы на православных иконах. «Цепкая и
тягучая повитель с бледно-розовыми цветочками переплела желто-зеленый, только
что начинающий белеть, ковыль; темнолиловая, высокая, с густым запахом богородицкая травка поднимала свою махровую
головку из лохматого овсюка; зеленый красавец пырей с пушистой головкой и
молодой чернобыль перемешались с желтым дроком, румяной червоницей и крепким,
приземистым белоголовом» («Гулебщики»).
– «Из сенцев пахнуло на него запахом перекисших хмелин и пряной сухменью богородицыной травки» (ТД: 1, III, 23); При этом налицо реминисценция из рассказа
Ипатьевской летописи под 1201 годом (Полное собрание русских летописей. М.,
2001. Т. 2. Л. 245. Ст. 716), который к тому же отразился в стихотворении
Аполлона Майкова «Емшан» (1874): Степной травы пучок сухой, «Один из них, молодой цыгановатый красноармеец, в
пути сошел с ума. Всю дорогу он пел, плясал и плакал, прижимая к сердцу пучок сорванного душистого чеборца» (ТД: 7, III, 31). Поскольку чеборец – богородицына трава, ясно, что
красноармейца спасает Богородица. (В романе она в образе старухи-казачки.) И еще о цвете чебора и связанных с ним ассоциациях:
«меж чубатым сиреневым чеборцом следы некованых конских копыт» (ТД:
4, IV, 52); «Мед сладко пахнул чеборцом, Троицей, луговыми цветами» (ТД: 6, II, 28). При
этом трижды в ТД встречается написание чобор. Ср. с двумя рассказами Крюкова: «тонкий, всегда
напоминающий о родине запах речного
чобора» («Шквал»); «Они
принесли с собой, вместе с пучками
степных трав, аромат далекой родины, ее землю в ладанках, ее песни и
живые вести о ней. И как трепетно, и сладко, и больно забилось сердце старого
поселенца...» («В родных местах»).
Эта параллель в свою очередь держится не только на сюжете из Ипатьевской
летописи, но и на ассоциации Богородица – ризы – праздник Покрова. По НКРЯ до
ТД только с эпититом «богородицыны»
в рассказе Шолохова «Алешкино сердце», а еще раньше лишь в единственном
случае: «В своей спальне, невеликой комнатке, пропахшей ладаном, богородицыной травкой
и водкой, – проспиртовавшийся Петр Данилыч, по случаю холодов, перекочевал с террасы на покой сюда, – Марья Кирилловна зажгла лампадку перед богатым уставленным серебряными
иконами кивотом и усердно, в больших слезах молилась богородице и апостолу Прохору – да сохранят во здравии страждущего и путешествующего» [В. Я. Шишков.
Угрюм-река. Ч. 1–4 (1913–1932)]. ***БУРЬЯН.
СТАРЫЙ КОРИЧНЕВЫЙ БУРЬЯН И КОРИЧНЕВЫЙ СТАРЮКА-БУРЬЯН «Тени
облаков с смутными очертаниями безмолвно скользят по черным коврам взрытой
земли, по косичкам нежной зелени над балками, по старому коричневому бурьяну
на высоких глинистых шпилях. Мертвым, потускневшим золотом глядит
прошлогоднее жнивье, по которому не успел осенью пройти плуг, и вихры старника на пашне торчат, как редкие
чалые волосы на изрытом оспой лице» («Зыбь».
1909); «Какие-то кустики – бурьян
ли, или терновник – вырастали временами из ее темного лона и подходили к
дороге» («Товарищи». 1909); «Точно
сплошной загон бурьяна или татарника, сорной, густо пахнущей, волосатой
травы» («Шквал». 1909); «Необъятное
небо в облаках, необъятный каштаново-черный и серый ковер пашен с жидкими,
редкими косицами зелени, с коричневым отливом бурьяна над балками и тусклым золотом старника» («Земля».
1912); «А внизу лежала земля, голая, озябшая, изборожденная тонкими, прямыми,
чуть-чуть изогнувшимися полосками. Темный, волнистый ковер с робким
орнаментом нежной зелени над балками, с коричневым лесом старого бурьяна на высоких глинистых буграх, с тусклым золотцем
прошлогоднего жнивья и шевелящимися на самом горизонте маленькими фигурками
людей в зипунах, лошадей, быков, скрипучих арб» («Весна-красна». 1913); «Темным леском стоит в серой дымке далей коричневый бурьян» («Ползком».
1916). – «Меркнет желтая, разлитая по двору
стынь, стираются выутюженные тени, и уже не разобрать, что темнеет за
плетнем: прошлогодний порубленный хворост ли, или прислонившийся к плетню старюка-бурьян» (ТД: 1, XII, 62);
«Пусто и одичало, как на забытом затравевшем
лебедою и бурьяном гумне…»
(ТД: 1, XX, 98); «Федот,
поднимая бронзовые скулы, вгляделся в далекие заросли степного бурьяна: Гетманский шлях тянулся на
изволок, и на гребне, в коричневом
бурьянном сухостое, в полверсте от дороги калмыцкий, наметанно-зоркий
глаз Федота различил чуть приметно двигавшиеся головки дроф» (ТД: 2, IV, 136–137);
«Пан поехал по буерачной хребтине, лохматой от коричневого старюки-бурьяна» (ТД: 2, XVII, 202)
и др., но уже без эпитета «коричневый». Кроме того: «Сад буйно зарастал крапивою и бурьяном» (ТД: 7, IV, 36). «…волк вышел на чистое и, выгадав с сотню саженей, шибко шел под гору в суходол, сплошь залохматевший одичалой давнишней зарослью бурьяна и сухого татарника» (ТД: 2, XVII, 203). Сравним у Крюкова в рассказе «Шквал»: «сплошной
загон бурьяна или
татарника». Пунцовые непокорные соцветья срублены. Бурьян и
сухой татарник – это те же библейские «крапива и репейник». Вот что говорит
пророк Исаия там, где речь о суде над отпавшими от Бога народами и об участи
земли, забывшей о Боге: «И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и
репейником – твердыни ее; и будет она жилищем шакалов, пристанищем
страусов» (Исаия: гл. 34, стих 13). Это единственное место во всей Библии, где в русском переводе Библии крапива и репейник упомянуты вместе. Впрочем: «В греческом тексте Библии,
равно как в первоначальных текстах, написанных на иврите, вместо крапивы
упомянуто другое растение. Большинство исследователей идентифицируют его с
амми зубной (Ammi visnaga) либо с ее ближайшей родственницей амми большой
(Ammi majus) семейства зонтичных, традиционными для Израиля сорняками на виноградниках,
которые очень быстро распространяются на необрабатываемых землях или
покинутых человеком местах». См. ОРЕПЕЙ; ТАТАРНИК; ЧЕРТОПОЛОХ ДУРНОПЬЯН С БЕЛЫМИ ЦВЕТАМИ«…Квадратные кирпичики-кизяки, сложенные в
невысокие пирамидки, наполняют все дворы и даже кривые улочки хуторка,
поросшие колючкой и дурнопьяном с белыми цветами» («Из дневника учителя Васюхина») – «– Волосы у тебя дурнопьяном пахнут. Знаешь,
этаким цветком белым...
– шепнул, наклонясь, Григорий» (ТД,
1, IV, 35) По НКРЯ впервые употреблено в ТД.
ЕЖЕВИКА
ПОЛЗУЧАЯ «Он
бежал быстро и легко, как молодой; легко перескакивал через
низкие плетни и огорожки, обрывая ногами плети
ежевики и ползучих трав» («В родных
местах»). – «Ежевичник –
густой и хваткий – опутывал землю; под сплетением ползучих ветвей его искусно прятались от солнца дымчато-сизые,
зрелые кисти ежевики» (ТД: 7, XXIV, 232). ЗАРОСШИЙ
КАМЫШОМ И КУГОЙ «Ночевали у какой-то степной речки, заросшей камышом и кугой…» («Гулебщики»). – «заросшее кугой и камышаткой днище буерака» (ТД: 2, XVII, 202);
«Коноводы укрылись с лошадьми в потайных урёмах, непролазно заросших камышом, осокой и кугой» (ТД: 6, LXI, 400). По НКРЯ только: «Оно заросло кугой – видом камыша, который не едят ни лошади, ни верблюды» [И. Ф. Бларамберг.
Воспоминания (1872)].
ЗЕЛЕНЫЕ
ОБЛАКА ДЕРЕВЬЕВ «Мелькнуло синее, сверкающее небо и зеленые облака сосен на нем» («К источнику исцелений»); «зеленые облачка деревьев и голубой
узор их теней» («У окна»). – «…вербы, опушенные цветом – девичьими
сережками, пышно вздымались над водой, как легчайшие диковинные зеленые облака» (ТД: 6, L, 326). Авторская метафора. МЕДОВЫЙ
ЗАПАХ ЦВЕТОВ ТЫКВЫ С ОГОРОДОВ «Густой медовый
запах шел от крупных золотых цветов тыквы с соседнего огорода»
(«Зыбь»). – «с огородов пахнуло медвяным запахом
цветущей тыквы» (ТД: 6, LXI, 400). В НКРЯ нет цветов, цвета, цветенья тыквы и иных производных, а цветущая тыква только в ТД.
ПРОСЕДЬ ПОЛЫНИ«бархатная проседь
скромного, распластавшегося полынка»
(«Офицерша») – «полынная проседь» (ТД: 1, I, 9). Полынок – народное название некоторых степных видов
полыни. Метафора уникальна. См. СИЗЫЙ ПОЛЫНОК И СМЕРТЬ *СИБИРЁК колючий кустарник, из побегов которого делаются мётлы (Казачий словарь-справочник.); чилига степная «Caragana frutex» (ДС) «Лишь кое-где одиноко
торчал из засохшего, приникшего к земле ковыля, серый, дымчатый полынок, да
оголенные сибирьки с маленькими, покрытыми пылью листочками» («Шульгинская расправа»). – «Вновь, потрагивая сибирьковую бородку…» (ТД: 5, VIII, 235);«Раньше времени
высветлила седина лисью рыжевень коршуновской бороды, перекинулась на виски и
поселилась там, вначале – как сибирек на супеси…» (ТД:
6, XIX, 157).
По НКРЯ слово очень редкое. Отмечено только в «Донских рассказах»
Шолохова («Алешкино сердце, «Нахалёнок») и в ТД.
От блогера tervb: «вверху позаткнуты сибирковые
хворостинки» (Б. А. Краснянский. «Картины из народной жизни донских казаков». 1871. Новочеркасск.
С. 62). ***СИЗЫЙ ПОЛЫНОК И СМЕРТЬПолы’н; полы’нь; полыно’к (ДС) – полынь Австрийская. Artemisia austnaca. «Палын у нас растеть двух
видаф серый, эта горький палын, и ище есть чирнабыл». «Полынок горько пахнет, и молоко коров
горкнет от полынка». «Потом потянулась степь,
ровная, как доска, бурая, выжженная беспощадным солнцем, с серым, дымчатым полынком и с синими курганами
вдали…» («На Тихом Дону»); «Передо мной вставало наше
кладбище: серые кресты; холмики, покрытые сизым полынком и скудной, спаленной
солнцем травой...» («Из дневника
учителя Васюхина»); «Потом круто повернул и направился к кладбищу. Накануне он плакал тут,
у подножия старого дубового креста. И теперь он лег на эту поросшую
пробивающимся душистым полынком могилку и залился обильными пьяными слезами» («Станичники»); «…поросший полынком холмик на погосте,
серенький крест на нем» («Тишь»,
1914). – «Потом выстрел... Валет, путая ногами, пошел боком, боком, как
лошадь, испугавшаяся своей тени. И не упал, а как-то прилег, неловко, лицом в
сизый куст
полынка» (ТД: 5, XXXI, 395).
См. ПРОСЕДЬ ПОЛЫНИ
***СУРЕПА И
ГОРЧИЦА/ГОРЧУК Сурепа, сурепица (ДС) –
растенье Brassica napus oleifera, свирепа, рапс, репс, его сеют для масла. ||
Растен. Barbarea vulgar, свирепа, песика, кляч, сорная трава в хлебе. ||
Растен. Bunias, см. свербига. || Erysimum cheiranthoides, нарыжная,
горькие стручки. || Raphanistrum innocuum, свирепа или дикая редька. ||
Sinapus arvensis, свирепа, свербейка. Растенья эти схожи, и потому путаются,
а правильнее, сурепица Barberea vulgr., а в посеве: Brassica
oleifera. Горчи’ца (ДС) –
огородное растение Перец
однолетний. Capsicum annuum. Горчу’к (ДС) – 1.
Сорное растение Горчак
ползучий Acroptilon picns. Па казачьиму гарчцк, к августу месицу будить,
на лугу выстрачигеи многа из зимли, розавым цвитеть. 2. Растение Жерушник
корогкошюдный Rorsppa brachicapra. Гарчук растеть кустами, яво скатина ня
йисть, горькая трава такая. 3. Растение
Донник лекарственный Mehlotub officinahs. Гарщук косють для худобы, он
растеть високий, кустистый, цвяты идуть вверх жолтыми салтанами. «–…Там сколько названий надо знать... Как ты
узнаешь, что это: сурепа или горчица?
Немецкая азбука!..» («Спутники»). –
«Маштаковатый конишка Прохора на ходу тянулся к траве, срывая губами то ветку
донника, то желтый венчик сурепки, то
кустик горчука; срывал и ел, двигая сторожкими ушами, стараясь выкинуть
языком гремящие, натершие десны удила» (ТД:
6, LIX, 384). По НКРЯ: «Есть прелестный
подбор
цветов
этого
времени
года:
красные,
белые,
розовые,
душистые,
пушистые
кашки;
наглые
маргаритки;
молочно-белые
с
ярко-желтой
серединой
“любишь-не-любишь”
с
своей
прелой
пряной
вонью;
желтая
сурепка
с
своим
медовым
запахом;
высоко
стоящие
лиловые
и
белые
тюльпановидные
колокольчики;
ползучие
горошки;
желтые,
красные,
розовые,
лиловые,
аккуратные
скабиозы;
с
чуть
розовым
пухом
и
чуть
слышным
приятным
запахом
подорожник;
васильки,
ярко-синие
на
солнце
и
в
молодости
и
голубые
и
краснеющие
вечером
и
под
старость;
и
нежные,
с
миндальным
запахом,
тотчас
же
вянущие,
цветы
повилики»
[Л. Н. Толстой. Хаджи-Мурат (1896)]. *ТАТАРНИК Opopordon
acanthuium – татарник колючий, бурьян. Репей орепей; орепейник; арепей (ДС). В. И. Даль в Толковом словаре приводит народные
названия колючих растений разных видов Carduus, Cnicus, Cirsium: мордовник,
репейник, дедовник, осот, татарин, колючник, чертополох, волчец. «Чуть маячили темные силуэты крупных сорных трав – татарника и белены. Нечасто бил
перепел» («Жажда»); «татарник» («Цветок-татарник»). По Крюкову – колючий цветок, символ несгибаемости казачества. Может показаться, что образ и
символ заимствованы из «Хаджи-Мурата» Л. Н. Толстого, где татарник именуется
татарином. По НКРЯ первое употребление
слова татарник тоже принадлежит Толстому: «Татарник пышный зацветает, шершни мохнатые в нем копошатся» [Л. Н. Толстой. Записные книжки (1853–1910). Запись 20 июля 1877
г., то есть до того, как был написан «Хаджи-Мурат» (1896–1904), опубликованный лишь в 1912]. В крюковском рассказе
«Шквал» (1909) есть такое рассуждение атамана-генерала, впервые
столкнувшегося с народным протестом: «Застилал ли глаза пот, или это всегда
так, но при всем усилии расчленить эту плотную массу, рассмотреть отдельные
лица, угадать по движению губ, по выражению глаз зачинщиков и нарушителей он
не видел ничего, кроме странной чешуи из голов, однообразной сети пятен
телесного цвета, многих глаз, сцепивших его своими лучами отовсюду, и
противно-мокрые, слипшиеся волосы. Точно сплошной загон бурьяна или татарника, сорной, густо
пахнущей, волосатой травы. И казалась она-то близко, – чувствовалось даже
шумное, тяжелое, отдающее терпким потом дыхание ее, – то уходила вдаль и
сливалась в сетчатый, подвижный узор, в котором бродило и скрывалось что-то
враждебное и загадочное».
В ТД первое упоминание: «Степан шел возле брички, плетью сбивая пунцовые головки придорожного татарника» (ТД: 1, XIII, 62). Степан Астахов только что узнал об измене жены и обдумывает, как с ней расправиться.В романе татарник семикратно: дважды в 1 кн,
один раз во 2-й и четыре раза в 4-й. Блогер tervby
указал мне на строки Андрея Белого из стихотворения «Бегство» (1906): А ветер обшарит
кустарник. Просвистнет вдогонку за
мной. Колючий, колючий татарник Протреплет рукой
ледяной… См. БУРЬЯН; ОРЕПЕЙ; ЧЕРТОПОЛОХ ХМЕЛЬ
(ОБВИВАЕТСЯ ВОКРУГ, КАК ДЕВКА) «– Хмель
тычинку ищет, а девки все казаков... Гляди, как вьются...» («Гулебщики»).
– «Распахнула опушенные полы донской шубы, обвилась вокруг Григория, как хмель вокруг дуба» (ТД: 2,
X, 172). Это восходит к реминисценции из песни, которая
звучит в тех же «Гулебщиках»: Как во поле яровый хмель По
НКРЯ: «Глядь…
молодежь увивается около нее,
словно хмель,
и вот какой-нибудь краснощекий франтик приглянулся ей более других» [А. А. Бестужев-Марлинский. Фрегат «Надежда» (1833)]. ЦЕПКАЯ ПОВИТЕЛЬ С РОЗОВЫМИ ЦВЕТАМИ
ПЕРЕПЛЕЛА… «…цепкая и тягучая повитель с бледно-розовыми цветочками переплела желто-зеленый, только что начинающий белеть, ковыль» («Гулебщики»). – «Меж бороздами ютился прораставший краснобыл, заплетала поднятый чернозем буйная повитель» [М. А. Шолохов. Обида (1925–1926)]; «Высокое, выше пояса, жито, все перевитое цепкой повителью…» (ТД: 3, XXII, 380); «…на розовую чашечку цветка повители» (ТД: 1, XVI, 81); «розовые… лепестки повительного цветка» (Там же). «Было дело под Полтавой, баба треснула октавой...» ГРЕМИТ СЛАВА ТРУБОЙ; ИСТУХАЮЩАЯ ЗАРЯ; НЕ СОХАМИ-ТО СЛАВНАЯ ЗЕМ<Е>ЛЮШКА НАША
РАСПАХАНА... ЦИТАТЫ ИЗ «СЛОВА О
ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» И ИПАТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ В очерке, описывающем путешествие по Оке от Орла до
Калуги, Крюков пишет: «Как в кинематографе, торопливо и мимолетно проплыли
перед нами маленькие уездные городки с звучными летописными именами…» («Мельком». 1914). При этом
путешественники проплывают вблизи Козельска, прямо не названного «злого (для
Батыя) города». Отсутствие пояснения о том, что автор проплывает мимо
Козельска, а Козельск это… (и т. д.) весьма показательно. И в своей прозе, и
в «Тихом Доне» писатель не комментирует то, что относится к гимназическому
курсу отечественной литературы и отечественной истории. Сам многие годы
преподававший эти предметы, Крюков пишет для читателя «Русского Богатства»,
журнала Владимира Короленко, в котором Крюков был соредактором. а) «Звонок. Снова вагон, духота, теснота, тяжкие
вздохи, мутный сон в сидячем
положении, густой слой пыли на платье, на волосах, на лице» («Мельком». 1911). б) «покорно отдались во власть мутного, пьяного сна» («Зыбь»); в) «сон был
мутный, беспокойный» («Неопалимая
купина»). Герой просыпается и воображает свою смерть: «Почему-то пришло в
голову, что жизнь уже прошла-прокатилась, – ведь сорок шесть ему уже – и за
порогом смерть... Ничего не осталось светлого, хорошего, ценного, к чему душе
бы крепко прилепиться, а жизни жаль, и страшно умирать...» Эта метафора из «Слова о полку Игореве» («А
Святослав мутный сон видел в Киеве на горах…») уже с начала XIX века стала идиомой, лишь иногда вызывающей
ассоциации с текстом «Слова», а не со смертельной опасностью вообще. По НКРЯ: «Так
писал Иоанн к князю Андрею Курбскому и к начальникам любимых им монастырей, во свидетельство, что глас неумолимой совести тревожил мутный сон души
его, готовя ее к незапному, страшному пробуждению в могиле!» [Н. М. Карамзин. История
государства Российского: Том 9 (1816–1820)]; «…Все
прошлое представляется
мне в каком-то мутном сне. Мне виделось, будто я погружаюсь в холодное море, а сгораю жаждою… вдали носились, будто во мраке и в тумане, две звездочки ― тьма густела и густела; я погрязала ниже и ниже. И вдруг показалось мне, что кто-то назвал меня по имени и могучею рукою выдернул из леденеющего безбрежного
моря… лицо Аммалата мелькнуло передо мной, словно наяву, – звездочки вспыхнули молниею, и она змеей ударила мне в сердце; больше не помню! На другой день Аммалату позволили видеть выздоравливающую»
[А. А. Бестужев-Марлинский. Аммалат-бек (1831)] (в последнем
случае сохранен начальный мотив пророческого сна и погружения героя в морее. II. «ИСПИТЬ… ДОНУ» «–…Германец-то грозится ведь в Дону коней
попоить!..» («Ратник»).
– «…баварская конница поила лошадей в Дону...» (ТД: 6, II, 19). Напоить коней в реке –
одержать победу в чужой земле. Это древнерусское летописное клише,
откликнувшееся и в «Слове о полку Игореве»: «–…Хощу главу свою приложить, а
любо испити шеломомь Дону». III. «ТУГА И ТОСКА» «Казалось, что вся скорбь, вся туга и тоска, и горячая жалоба, вылившаяся в этой печальной старинной песне, есть
только исторический памятник, поэтическое
свидетельство пережитых народных страданий, которым в новом
историческом укладе нет места» («Живые
вести»). – «– Ну, что же,
подойдет тугач – бросим всех неспособных носить оружие,
бросим семьи и с боем пробьемся к Донцу» (ТД: 6, XXXVIII, 247). По Далю в южных
и западных русских говорах «туга»
– печаль, скорбь, тоска, грусть, горе, кручина. (Так и в древнерусском.)
Донское «туга’» – непогода. В ТД полемический парафраз из рассказа Ипатьевской летописи о
последней битве Игоря. Узнав, что половцы их окружили, князья решают
пробиваться к Донцу». Но заметим разницу: «И
тогда, посовещавшись, сошли с коней, решив, сражаясь, дойти до реки Донца,
ибо говорили: “Если ускачем – спасемся сами, а простых людей оставим, а то будет грех перед Богом,
коли уйдем, а их выдадим. Но либо умрем, либо все вместе живы будем”. И сказав так, сошли с коней и двинулись с боем». IV и V. ГОВОРИЛИ О МОЛОТЬБЕ И КРОВАВЫЙ ПИР
(проводы на фронт)
На
проводах в действующую армию: «Пили и толковали о молотьбе». И чуть ниже: «–…Для чего мы пришли сюда? – для того, чтобы проводить тебя с молитвой на кровавый бранный пир...» («Ратник»).
– «Перед отъездом на фронт Пантелей Прокофьевич говорил о молотьбе, о зяби, о скоте, но ни
словом не обмолвился о том, как им быть, если фронт приблизится к Татарскому»
(ТД: 7, XXI, 216).
Реминисценции
из «Слова о полку Игореве»: «На Немиге снопы стелют головами, молотят цепами харалужными. На току
жизнь кладут, отвевают душу от тела. Немиги
кровавые брега не добром были засеяны, засеяны костьми русских сынов» и
«…Тут кровавого вина не хватило, тут пир докончили храбрые русичи, сватов
попоили, а сами полегли за землю Русскую»..
По НКРЯ выражения толковали о молотьбе и говорил
(говорили) о молотьбе уникальны (и тем более в контексте кровавой жатвы).
VI. «ПОГНАЛИ ДЕВОК»
«На мосту
толпилась темная кучка людей. Доносились ленивые звуки гармоники. От лужка
подходила пестрая, цветная группа
девиц. Кто-то из толпы на мосту ухнул на них, вспугнул, погнался – и
цветным дождем, с веселым визгом, рассыпались
они по лугу. Потом гармоника густо, протяжно пропела... И вслед за этим
частым, звонким ливнем хлынул бойкий мотив какого-то танца, – задорные звуки
заполнили каждый уголок на реке искрометным, подмывающим весельем...» («Мельком». 1914). Из «Слова о полку Игореве»: «Поутру в пятницу потоптали они поганые
полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, умчали красных девок
половецких, а с ними злато, и паволоки, и драгоценные оксамиты. Покрывалами,
и плащами, и кожухами начали мосты (гати) мостить по болотам и топким
местам – и всякими драгоценностями половецкими. Алый стяг, белая хоругвь,
алый бунчук, серебряное древко – храброму Святославичу!». VII. СОКОЛЫ И ЛЕБЕДИ «Ветер
нес огонь из цыгарок.... Под звездами он хищно налетал на белоперую тучу (так сокол, настигнув, бьет лебедя круто
выгнутой грудью), и на присмиревшую землю, волнисто качаясь, слетали
белые перышки-хлопья...» (ТД: 6, XVII,
139). Реминисценция
из «Слова о полку Игореве»: «…десять соколов на стаю лебедей, который
<сокол> настигал, та прежде песнь пела…». ГРАФИЧЕСКАЯ
ПЕРЕДАЧА ЭКСПРЕССИИ КА-АК?!; КЭК/КЭЭК (как); ОЧ-ЧЕНЬ ХОРОШО!; УДИ-ВИ-ТЕЛЬ-НО!; ЭТ-ТО ГРАФИКА МЕЖДОМЕТИЙ ЭК-КХХЕММ и
ЭК-К-ХХЕМММ – ЭКХЕ-М и ЭК-ГМ «– Эк-кххемм... жаль...» и «– Эк-к-ххеммм...» («Новые дни»). – «– Экхе-м» (ТД: 2, VII, 148); «– Наших кровей... Эк-гм... Ишь ты!..» (ТД: 2,
XXI, 225). Здесь передача междометия совпадает в последовательности пяти букв (в первом случае согласные просто удвоены):ЭК-КХХЕММ – ЭКХЕ-М. Сравним десять групп параллельных случаев:
(В ТД
НЕ ВСТРЕЧАЮТСЯ) Не обнаруженные
до Крюкова случаи выделены п/ж и
отмечены значком* Акциен* (акциён) – аукцион («Мать». 1910). Америк (?) – америка, американец. («Около
войны». 1914–1915). Архилогия* – археология («Клад». 1897). Баланцы Бирсиглеп* – Борисоглебск, Тамб. губ. (Прим.
Крюкова; «В глубине». 1913). Брезендент* – президент («В углу». 1918). Брунетка,
брунетистая – брюнетка, брюнетистая; от донского слова «бруны» – песчаные
холмы («Тишь». 1914) /брунетка; Тэффи.1911/. Буржевик* – буржуй («В углу». 1918). Великатный* (?) – деликатный
(«Офицерша». 1912). Высочающий* указ – Высочайший указ. («Мечты».
1908). Дрожамент* – искусная игра на музыкальном
инструменте; контаминация слов «дрожь» и «аккомпанемент» («Мать». 1910). Емназия –
гимназия («Офицерша». 1912) /в емназии; Мамин-Сибиряк. 1882; в емназию; Максим Горький. 1896/. Епотенуза* – гипотенуза («Встреча». 1906). Жандар –
жандарм («Будни». 1911) /Лесков. 1866; Гончаров. 1869/. Иван Златоус* («Будни». 1911). Карасин – керосин
(«В углу». 1918) /карасином; Мамин-Сибиряк. 1892/. Каструли* – кастрюли («На речке лазоревой».
1911). Клеймат* – климат («Будни». 1911). Клейсер – крейсер
(«Ползком». 1916) /Станюкович.
1902/. Коклетка* – котлетка («Полчаса». 1910) /коклетами; Б.
В. Шергин.. 1930–60/. Каведральный собор* – кафедральный
собор («Шаг на месте». 1907). Конституции* (?) – сторонники
конституционного образа правления («Шаг
на месте». 1907). Копало* – копыто (?) «…задираешь свое копало
на всех… выбирай, куда свои сопли откинуть» («Около войны».
1914–1915). Кристиане; кристиянская душа* («Мать».
1910). Кулитурная комиссия* (?) («В углу». 1918). Куняк* – коньяк («Новым строем». 1917; «Около
войны». 1914–1915). Курсучка*
– курсистка + сучка. («Тишь». 1914). Ливольверт* – револьвер («Мать». 1910). Лодарь, лодарничать* («Пособие». 1894) /лодарей; Ремизов. 1917–1924/. Лыцарья («Ползком». 1916) /лыцарь; Лесков. 1894/. Люминация – иллюминация («Тишь». 1914) /Н. А. Лейкин. 1880/. Манамент* – монумент («Четверо». 1915). Моргунцовый каль* – марганцовый
калий («Тишь». 1914). Нехинея* – ахинея («В углу». 1918). Нитнюдь* – отнюдь («Мечты». 1908; «Тишь». 1914). Нутренность (от нутрё) – внутренность. («На Тихом Дону». 1898; «К источнику исцелений». 1904) /М. Д. Чулков.
1766–1768. Серафимович. 1900/. Огрантировывать* – контаминация из гарантировать и организовывать. («В углу». 1918). Ошпиталь –
госпиталь («Пособие». 1894; («В углу». 1918) /в ошпитале; Лев Толстой. 1855/. Притупея* – портупея («В глубине»). Присудствие («О казаках». 1907) /норма XVIII века/. Пропаганцы* – контаминация слов пропаганда и
поганцы («В углу». 1918). Простяк – простак
(«К источнику исцелений». 1904; «Около
войны». 1914–1915) /Ф. П. Врангель.
1836. Кроме того: Лесков, Тургенев, Короленко/. Проталмация* – прокламация («Старая левада». 1910). Прохвессор* (?) – профессор («Группа Б.».
1916) /Т. Л. Сухотина-Толстая. 1908–1917/. Птилиграм* – телеграмма («Около войны». 1914–1915). Пьять («Новые дни». 1907) /Сергеев-Ценский.
1909–1910; Серафимович. 1924/. Пьятнадцать – пятнадцать («Группа Б.». 1916) /Салтыков-Щедрин. 1877–1883/. Разуме* (?) – разумение («В углу». 1918). Ракомдаваться* – рекомендоваться
(«имею честь ракомдаваться») («Тишь».
1914). Социал-демокрант
(«Выборы на Дону». 1916) /«– Кого вы называете социан-демокрантами?» – «– Политические,
значит, которые!»
/Г. А. Гершуни. 1908)/. Способие –
пособие («Пособие». 1894)
/Мамин-Сибиряк. 1895; Чехов. 1896/. Сужет* – сюжет. («Мечты» 1908). Тальянский* – итальянский («Мечты». 1908). Танцур – танцор
(«Камень созидания». 1918) /только
в виде фамилии; Данилевский. 1863/. Трудящий –
трудящийся («В углу». 1918)
/Лесков. 1870/. Ту’рции (?) –
турки. («Около войны». 1914–1915). Тюпяк*
– тюфяк («Около войны». 1914). Уледотворен* – удовлетворен («Ратник». 1915). Фантал*
– фантан («Жажда». 1908)
/Гиляровский. 1934/. Фиток*;
фитанция* – квиток, квитанция («Мечты», «На Тихом Дону»). Фитьфебель* – фельтфебель («В
сфере военной обыденности». 1916). Фулинганы* – хулиганы («Мать», 1910; «В углу».
1918). Шкора/шкорка* (арбузная) («Ратник». 1915). Штраховать –
штрафовать («Тишь». 1914) /штраховку выдают; Н. И. Березин.
1903/. Щиколат – шоколад
(«Новое». 1911) /Лев
Толстой. 1855/. Щитовод* – счетовод («Новое». 1911). Щукатуриться* – штукатуриться («Группа Б.». 1916). (У
КРЮКОВА НЕ ОБНАРУЖЕНЫ): «Никуда со
своего база не тронуся, и анчихристы
ко мне не взойдут, крестного знамения убоятся»» (ТД: 6, LXIII, 416) и пр. «Соловушки – музыканты, Касатушки – великанты,
Чернопуз – голопуз, Синичка – сборщик, Воробей – десятник....» (ТД: 4, III, 44). «–…Красное звездо на шапку навесил?» (ТД: 6, LXV, 430). «– Она его вылечит: оставил об трех ногах – возьмешь кругом без ног. Ветинара с горбом нашел, – хохотал Христоня» (ТД: 1, XIII, 65). «Они, каких
расстреляли, может, и последнего быка с база согнали б, лишь бы жизню им
оставили, но с них кострибуцию не
требовали. Их взяли и поотвернули им головы» (ТД: 6, XXIV,
182). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Некоторые слова, отсутствующие в 8 части ТД, бульварной
подделке под Крюкова[2] В 1940 году анонимные имитаторы, дописывавшие «Тихий
Дон», знатно обмишурились: в последней части романа нет автомобилей и аэропланов,
займищ и майданов, цыган и воробьев. Нет эпитета «вольный» (а в предыдущих
частях: «вольное житьё»; «вольный Дон»; «казаки – люди вольные»; «вольные,
свободные сыны тихого Дона»). Нет и ключевого понятия «Тихий Дон».
|
